Все же помнят ту, легендарную-прелегендарную игрушку? Все же в нее играли? И завидовали фанатам, умудрявшимся шпилить в нее на максимальной, девятой скорости.
Один мудрый одиннадцатилетний человек сказал мне, когда и я был в том же возрасте и главная проблема, мучившая меня в жизни, была связана с тем, что палочка из четырех кирпичиков никак не падала, когда была нужна. Так вот, он мне сказал: "Макс, брось ее ждать. Она придет именно тогда, когда ты ее не ждешь. Сосредоточься на другой фигурке". И вы знаете, это сработало.
По неизвестным причинам, несмотря на всяческие исследования, доказывающие материальность мыслей, мы очень долго не получаем то, чего хотим больше всего. Или нам кажется, что долго. Или действительно не того хотим - впрочем, и этим обстоятельствам посвящены исследования и даже фильмы ("Трасса 60", к примеру, классика). А получаем вроде бы тогда, когда хотим совершенно другого.
Рикардо Зуниньо 63 года, и он владеет туристическим бизнесом в родном Сан-Хуане, Аргентина. Когда-то он был гонщиком, но в энциклопедиях ему отведены самые короткие абзацы: родился, дебютировал, почти не побеждал, закончил карьеру - безвестный герой, один из тысяч парнишек, гонявшихся на разнообразных трассах в те годы, когда каждая гонка могла стать последней в жизни, пилоты курили сигары и носили мешковатые замасленные костюмы, а у шлемов не было забрал, и принципиальный соперник был твоим лучшим другом, так что после гонки, снимая насквозь мокрую балаклаву измозоленными за Гран-При руками, вы вместе шли в паб в надежде встретить красивых девчонок. Романтика, да и только - у героев тех лет до сих пор особенный, мудрый и приключенческий взгляд. Рикардо Зуниньо был не героем, а всего лишь статистом, но огонек той романтики горит и в его глазах каждый раз, когда он садится за руль.
От прочих статистов, не попавших даже в самые толстые энциклопедии, Рикардо отличает то обстоятельство, что к нему до сих пор иногда ездят журналисты со всех концов света и просят дать интервью. Зачем, удивленно спросите вы - ведь еще живы по-настоящему великие пилоты тех лет, что творили историю на глазах всей планеты. Зачем ехать к этому неизвестному дядьке, если не за историями о славных победах и великих машинах? Ответ очень прост. К нему ездят за сказкой.
Да, в наше сверхтехнологичное время, время безжалостного цинизма и прочих прелестей прогресса людям по-прежнему хочется сказки. Именно поэтому к Зуниньо будут ездить в гости, пока он не умрет: у него есть такая сказка, более того, Рикардо был ее главным героем. Устраивайтесь поудобнее, детки, сейчас вы все узнаете.
В годы, когда Зуниньо был вот таким молодым человеком, пилотам было чуть проще перемещаться по различным классам, чемпионатам и прочим турнирам. Рикардо начал профессиональную карьеру в тех возрасте и классе, в которых современные юнцы, метящие в Ф1, стараются не оказываться одновременно: 20 лет и спортпрототипы. Ничем не примечательная карьера длилась десять лет, пока в 1979 году аргентинец не перешел в британское отделение Формулы-1. Судя по всему, оно отличалось от настоящей Ф1 так же разительно, как и советское, но это никого не интересовало: участие в национальной Формуле-1 давало право на получение гоночной лицензии для классов Ф2 и Ф1 во всем мире. Там, в британском отделении, Рикардо стартовал очень неплохо: победа на классной трассе в Брэндс-Хэтче и несколько подиумов вывели парня в лидеры чемпионата. Тут-то он и решил слетать в Канаду, сходить на Гран-При настоящей, международной Формулы-1. Неизвестно, почему был выбран именно этот этап, но сказано-сделано, и вот Рикардо Зуниньо, тридцатилетний по-прежнему подающий надежды пилот, сидит на трибунах монреальской трассы и смотрит на тренировочные заезды мастеров. Красивейшее место - насыпной остров посреди реки святого Лаврентия, отличная трасса, великие пилоты - что еще нужно?
А теперь зайдем с другой стороны. Там, на трассе, кипела своя жизнь и бурлили свои проблемы. Уже двукратный к тому времени чемпион мира Ники Лауда, переживший жуткую аварию в 1976 году, после которой навсегда остался со шрамами от ожогов на пол-лица и с обгорелым ухом, выступал в 1979 году за Brabham - команду, принадлежавшую нынешнему хозяину всей Ф1 Берни Экклстоуну. Сказать, что "Брэбем" не ехал - значит ничего не сказать. Машина была ужасна и не позволяла амбициозному Ники бороться даже за очки. В итоге разгневанный Лауда посреди тренировки вылез из машины и, приговаривая что-то типа "Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого пылесоса", отправился в боксы. Там он наорал на босса, разорвал контракт в клочья и уехал в аэропорт.
Так Экклстоун остался без пилота, а искать нового ему было элементарно некогда и негде. Но Берни не зря до сих пор владеет многомиллиардным планетарного масштаба бизнесом, который он продавал пять раз, каждый раз оставаясь его единоличным хозяином. Он мог сориентироваться в любой ситуации. Он пошел в радиоузел трассы и дал объявление по автодрому, что каждый из зрителей, у кого есть лицензия на право управлять болидом Ф1, может прийти в боксы команды Brabham и получить болид Ники Лауды.
Зуниньо и еще пятнадцать тысяч зрителей не поверили своим ушам. Однако никто, кроме аргентинца, не счел нужным сходить-таки до боксов. Очевидно, что все решили, что это какой-то розыгрыш. Рикардо Зуниньо был единственным из зрителей, кто не побоялся выглядеть глупо и сделал шаг навстречу мечте - ибо нет и не было никогда на свете пилота, который не мечтал бы однажды попасть в Ф1.
В боксах Рикардо любезно встретил мистер Экклстоун и предложил ему контракт до конца года с возможностью продления в случае успешного выступления. Зуниньо был взволнован как влюбившийся школьник накануне первого танца и не спал всю ночь: он никак не мог поверить в то, что его мечта сбылась совершенно фантастическим образом и что вместо младших гоночных классов ему теперь предстоит сражаться в международном чемпионате вот на такой машине:
Он справился с волнением и прилично провел ту гонку, финишировав седьмым - пусть и не заработал очков, зато получил контракт. Это было чудо, чудо чистейшей воды, из тех, что случаются раз в жизни и то не у всех; это было чудо из тех категорий, что иногда воплощают в себе весь запас удач для человека и выплескивают его на человека в один момент - и все, и за короткой вспышкой счастья, за страстным танго волшебства следует сплошная, беспросветная серость.
Рикардо Зуниньо не сумел толком воспользоваться своим шансом. По иронии судьбы, это седьмое место так и осталось для него лучшим в Ф1. Контракт Экклстоун с ним продлил, но разорвал в середине 1980 года из-за неудовлетворительных выступлений: его партнером стал Нельсон Пике, который сходу принялся завоевывать подиумы, и на его фоне Зуниньо смотрелся бедной Золушкой. После трех сходов подряд и непрохождения квалификации терпение уже Берни лопнуло - в следующей гонке место Зуниньо занял мексиканец Эктор Ребаке, сходу (бывают же совпадения) приехавший седьмым. Ребаке набирал очки, но все равно впоследствии тоже был заменен - на Риккардо Патрезе, о котором история особая.
Зуниньо же в 1981 году провел два Гран-При за "Тиррелл" и, оба раза финишировав тринадцатым, окончательно повесил шлем на гвоздь и открыл свой бизнес в Сан-Хуане, которым занимается по сию пору.
Это теперь мы знаем, что спустя годы в Ф1 из спортпрототипов в таком же пожарном порядке и тоже на одну гонку шагнул еще один пилот - по прозвищу "Солнечный мальчик"... Но все же обстоятельства этого дебюта не были столь фееричными, как у Зуниньо. Другое дело, что и их карьеры развивались диаметрально противоположным образом: более того, в обеих поучаствовал Нельсон Пике - только одному закрыл дорогу к вершинам, а второму - открыл...
Как относиться к этому дядьке с усталыми глазами? Неудачник? Безусловно. Сказочный везунчик? И это есть. Мера удач у каждого своя: с одной стороны, Рикардо выступал плохо, и в закулисных играх Экклстоуна у него было мало шансов. Да, он не набрал ни одного очка и в половине своих гонок не добрался до финиша. Но, с другой стороны, он выступал в Ф1 в конце семидесятых и остался жив, а его тело не носит шрамов и следов страшных аварий. У него есть семья и небольшой, но достаточный бизнес, а по выходным с семьей он ездит в Буэнос-Айрес за покупками. Он сам водит машину и совсем не лихачит, потому что знает цену скорости. Его не узнают на улицах, и иногда ему приходится терпеливо объяснять приезжим журналистам, что его действительно зовут Рикардо Зуниньо. Но в его жизни была самая настоящая сказка. Сказка, о которой можно только мечтать.
Open all references in tabs: [1 - 7]