Журналист газеты «Лё Пуан» анализирует непростые отношения между Францией и Аргентиной. Несмотря на растущие долги Буэнос-Айреса, Париж продолжает поддерживать латиноамериканскую страну — и надеется, таким образом, впоследствии нажиться на богатствах континента.
«Может ли Франция в условиях бюджетного кризиса рискнуть миллиардом евро? Здравый смысл говорит, что нет, но французское правительство думает наоборот.
В 2001 году Аргентина столкнулась с самым серьёзным экономическим кризисом за всю свою историю. Обанкротившееся государство больше не в состоянии выплачивать свой долг — 80 миллиардов евро частным кредитором и более двадцати миллиардов другим государствам, среди которых и Франция.
В 2012 году апелляционный суд Нью-Йорка постановил перечислить 1,33 миллиарда долларов инвестфондам NML Capital и Aurelius. Но Аргентина, у который была возможность выплатить долг, отказалась. В таком случае остальные кредиторы стали бы пересматривать своё положение — и тогда речь зашла бы не об одном миллиарде, а о нескольких десятках. В Буэнос-Айресе решили рассмотреть дело в высшем американском суде. И тогда, ко всеобщему удивлению, Аргентина получила поддержку от Франции, которая является, на минуточку, одной из стран-кредиторов. В марте 2013 года Франция уже вмешалась в судебный спор между Аргентиной и фондами-«стервятниками». В результате дельцам было отказано в наложении ареста на аргентинские деньги от налоговых выплат, поступивших от французских предприятий в Аргентине.
Что же подтолкнуло Францию прилететь на помощь Аргентине? На самом деле, за этой поддержкой прячется настоящая битва за экономическое влияние. «Для французских предприятий выход на Аргентину очень важен. И правительство не хочет настраивать против себя аргентинцев за полтора года до выборов (которые состоятся в октябре 2015 года), анализирует преподаватель из университета «Париж-XII».
Французским компаниям есть куда стремиться в Аргентине: внутренний рынок страны огромен, а богатства Аргентины не имеют цены. Поэтому понятно, что Аргентина — интересный партнёр (при условии, конечно, что она платежеспособна).
[...]».